Актриса и продюсер Ирина Воронова: «Наш фильм – не месть блогерам-миллионникам, а просто предупреждение»

Ирина Воронова родилась в украинском Львове. Окончила актёрские курсы, училась во ВГИКе на режиссёрском факультете. Зритель знает актрису по ролям в таких фильмах и сериалах, как «Ограбление по тарифу», «Соня Суперфрау», «Игра на выживание», «Молоко», «Папы», «Грозный папа», «Мокьюментари», «Приключения маленького Бахи», «Прямой эфир», «Тот мужчина, та женщина», «Кошка» и др. Что интересно, Ирина Воронова является ещё и продюсером этих нескольких картин.

— Ирина, вы сыграли значимую роль в сериале «Игра на выживание» — о реалити-шоу, где участники должны преодолеть множество сложных испытаний и препятствий. Что для вас было самым некомфортным на тех съёмках в Абхазии?

— Когда на много километров вокруг никого нет, такие условия вряд ли можно назвать комфортными. Рядом бродили дикие медведи. Одной ночью, помню, животное сильно ревело под окнами домика, где мы жили. Утром мы увидели корову, у которой был содран весь бок. Потом выяснилось, что местные жители забрали у медведицы медвежонка, она озверела и пошла к людям, мстить. А мы в это время ходили другу к другу в гости из домика в домик.

— Какие страсти-мордасти!

— Да, днём было жарко, больше 40 градусов, а ночью очень холодно. И прыгать в ледяную воду с военного вертолёта — занятие малоприятное. Он опускался на низкую высоту, и мы в пуховиках сигали в реку. В пуховиках — потому что, по сюжету, стояла глубокая осень, а снимали мы летом. Но я во всём нахожу удовольствие, в любых условиях. И в походы ходила с палаткой, и ночевала в спальных мешках, ну и в шестизвёздочных отелях жила. Для меня и то, и другое – просто интересный опыт.

— Второй сезон «Игр на выживание» снимали уже в Узбекистане. Чем поразила эта солнечная страна?

— Невыносимой жарой в пустыне и колоритной местной жизнью. За несколько лет до съёмок я была в Бухаре, но как турист, два дня. А в этот раз – долго, и меня очень удивило, что люди живут в другом темпе, там время будто остановилось лет на сто. Народ здоровается на улицах, молодёжь проявляет уважение к взрослым, даже не местным. Съёмочный период пришелся на национальный праздник, когда вся Бухара превратилась в один огромный концерт. Ещё мы побывали на ярмарке белошвеек, женщины вышивали руками традиционные узбекские ткани, было очень любопытно.

— Интересно, а вы сами умеете что-то делать руками?

— Я скульптор, мне очень нравится мастерить кукол из полимерной глины, от начала и до конца, по собственному эскизу. Одна кукла занимает недели три, я работаю с восьми до восьми. Для меня это самое приятное время, я ухожу в свой фантастический мир, и окружающее перестает существовать. Иногда, сидя в мастерской, даже забываю поесть.

— Выставки проводите, или, как опытный продюсер и бизнесмен, успешно продаёте свои куклы?

— Меня приглашали на выставки, но я – скромная. Вся коллекция находится в загородном доме, и только в исключительных случаях я свои куклы дарю. Если дарю, то заранее обдумываю образ, и в кукле появляется что-то от этого человека, некое настроение, характер, черты. Но, в основном, мои куклы – мои фантазии. Вот сейчас работаю над «Танцующей африканкой». Я смотрела в трёхмерном изображении, как танцуют чернокожие девушки, чтобы уловить пропорции. И пытаюсь передать пластику африканской танцовщицы в полимерной глине.

— А почему вы всё-таки пришли в кино, будучи в Воронеже успешным ресторатором?

— Мужа перевели на работу в Москву. Его друг, режиссёр Андрей Никишин, задумал новый проект. И вот они сидели, обсуждали его, а я тогда и не думала о кино, но внимательно слушала. Мне стало так интересно! Речь шла о документальной драме и о вполне реальном персонаже – разведчице Рут Вернер. Это выдающаяся женщина, она работала, например, с легендарным Рихардом Зорге, много раз была близка к провалу, однако ни разу не попалась. Рут прожила долгую жизнь и умерла своей смертью. Я потом прочитала её мемуары и сказала режиссёру: вы как-то прыжками по её биографии прошлись, а ведь там ещё так много занимательного! Так у Андрея из двух серий родилось четыре. А потом он говорит мне: «Давай тебя попробуем в роли Рут?» Я засомневалась, но всё-таки согласилась на съёмки в картине «Соня Суперфрау». По жанру это – докудрама, когда архивные документальные кадры перемежаются с игровыми сценами. Потом я в частном порядке стала брать уроки актёрского мастерства у преподавателей ГИТИСа, ходила на курсы. А в этом году завершаю обучение во ВГИКе, на режиссёрском факультете. И уже сняла несколько собственных картин.

— С кем из маститых актёров вы снимались? Чем они вас поразили, чему научили?

— В комедийной мелодраме «Папы» — с Юрием Стояновым. Я его обожаю с детства, с программы «Городок». Все выпуски пересмотрела. Юрий Николаевич – чёткий, профессиональный партнёр, очень всегда помогал, поддерживал меня. Он часто говорил: «Ирочка, ты не волнуйся. Ты мне полностью доверься в этой сцене. Я тебя под камеру подверну, всё сделаю». Вообще, по своему складу, я – комедийная актриса. У меня есть комедийный дар, умею смешить людей, рассказывать анекдоты, байки.

— Да, у вас много комедий в багаже. А в ужастике хотели бы сняться?

— Ужастики не люблю. Смотреть не люблю и сниматься в этом жанре не мечтаю.

— А какие у вас в жизни есть страхи?

— Был страх высоты, конкретно – страх гор. Когда попадала в какое-то холмистое пространство, мне казалось, что всё вокруг начинает двигаться, что горы погребут меня под собой. И я занялась горными лыжами, стала спускаться с самых пиков. Даже с вертолёта приземлялась на вулкан и спускалась оттуда. Потом летала на зиплайне — с 63 этажа небоскрёба в Дубае. Летала на зиплайне вверх ногами на Маврикии – над обрывом, над дикими джунглями. И так преодолела свой страх высоты. Боялась одно время чёрной глубины. Чтобы преодолеть это, занялась дайвингом, мой рекорд 42 метра, и 11 метров на дыхании без акваланга. Погружалась практически везде, разве что на Большом Барьерном рифе в Австралии не была. Я считаю, что свои страхи нужно побеждать.

— В 2019 году вы впервые стали продюсером – работали над проектом «Герой», где речь идёт о сотрудниках Службы внешней разведки, и где роли сыграли Александр Петров, Владимир Машков, Светлана Ходченкова. Почему взялись за эту тему? Как вам вообще роль продюсера?

— Ко всему прочему, это был мой первый проект с режиссёром Кареном Оганесяном, потом мы много и плодотворно сотрудничали. Чтобы успешно продюсировать, надо, прежде всего, поверить в проект, представить себе результат, понять, понравится ли фильм зрителю. Задача сложная: то, что нравится мне, необязательно понравится миллионам россиян. «Герой» привлёк жанром, это боевик, экшн, трюковой фильм с лихо закрученным сюжетом. Поскольку «Герой» мой первый продюсерский опыт, особого контакта с актёрами у меня тогда не получилось.  

Чтобы научиться взаимодействовать с актёрами, я поступила на режиссёрский факультет во ВГИК. Сейчас уже участвую в процессе как продюсер от начала и до конца: кастинги, декорации, локации, даже утверждение костюмов.

— Расскажите о вашем новом полнометражном продюсерском проекте! 

— «Прямой эфир» — фильм о том, на что идут популярные блогеры ради хайпа. Я финансировала это кино, потому что очень поверила в проект. В то время, когда он ко мне попал, на всю страну гремели имена скандальных блогеров, миллионы молодых людей стремились следовать им. Это ужасно, на мой взгляд. Моей дочери тогда было 11 лет, и она просто зависала на их роликах. Я решила: нужно показать молодому поколению, что представляют из себя блогеры-миллионники, что скрывается за фасадом балагурства, мнимой лёгкости. «Невыносимой лёгкости бытия», как говорится. Нет, «Прямой эфир» — не месть блогерам, просто фильм-предупреждение. Кстати, в жизни я дружу с блогерами, но не со скандальными, а теми, кто пишет на темы семьи, детей.

 Я не зависима от соцсетей, но волнуюсь за дочь, за молодое поколение. У юных людей процессы возбуждения и торможения не отрегулированы, они если уходят в интернет, то с головой, и выдернуть их оттуда очень сложно. Запрещать – практически невозможно. Когда всё сидят в соцсетях, как я объясню дочери, что ей нельзя так же? Я приняла эту реальность, человечество развивается, движется в каких-то направлениях. Если сейчас эра интернета, соцсетей, я этого не переломлю, но всё-таки ограничения у моей дочери есть. Слава богу, она любит смотреть, в основном, танцы, и пока меня её зависимость сильно не беспокоит.

Источник: argumenti.ru